Cтихи асадова эдуарда аркадьевича

Ах, как же я в детстве любил поезда

Ах, как же я в детстве любил поезда,

Таинственно-праздничные, зеленые,

Весёлые, шумные, запылённые,

Спешащие вечно туда-сюда!

Взрослые странны порой бывают.

Они по возможности (вот смешно!)

Верхние полки не занимают,

Откуда так славно смотреть в окно!

Не любят, увы, просыпаться рано,

Не выскочат где-то за пирожком

И не летают, как обезьяны,

С полки на полку одним прыжком.

В скучнейших беседах отводят души,

Ворчат и журят тебя всякий час

И чуть ли не в страхе глядят на груши,

На воблу, на семечки и на квас.

О, как же я в детстве любил поезда

За смех, за особенный чай в стакане,

За то, что в квадрате окна всегда

Проносятся кадры, как на экране.

За рокот колёс, что в ночную пору

Баюкают ласковей соловья,

За скорость, что парусом горбит штору,

За все неизведанные края.

Любил за тоску на глухом полустанке:

Шлагбаум, два домика под дождём,

Девчонка худенькая с ведром,

Небо, хмурое спозаранку.

Стог сена, просёлок в лесной глуши…

И вдруг как-то сладко вздохнёшь всей грудью,

С наивною грустью, но от души:

Неужто же вечно живут здесь люди?!

Любил поезда я за непокой,

За вспышки радости и прощанья,

За трепет вечного ожиданья

И словно крылья бы за спиной!

Но годы мелькнули быстрей, чем шпалы,

И сердце, как прежде, чудес не ждёт.

Не то поездов уже тех не стало,

Не то это я уж теперь не тот…

Но те волшебные поезда

Умчались. И, кажется, навсегда…

1975 г.

Стихи Эдуарда Асадова после войны

Писать Эдуард стал много. Это были стихи о жизни, о любви, о животных, о природе и о войне. Асадов в 1946-ом стал студентом литературного института, который смог окончить с отличием. Спустя два года один из номеров «Огонька» вышел с напечатанными стихами молодого поэта. Этот день Эдуард Аркадьевич вспоминал, как один из самых счастливых для себя. В 1951-ом у поэта вышел первый сборник стихов. Он становился известным. К этому времени Асадов уже состоял в Союзе писателей. Его популярность росла, а вместе с этим росло и количество получаемых им писем от читателей.

Эдуард Асадов. Обидная любовь. Став популярным, Асадов часто участвовал во встречах с автором, литературных вечерах. Популярность не повлияла на характер писателя, он всегда оставался скромным человеком. Издаваемые книги читатели раскупали практически мгновенно. Его знали практически все.

Вдохновение для дальнейшей работы Асадов черпал из писем своих читателей и записок, которые он получал во время литературных встреч. Рассказанные в них людские истории ложились в основу его новых произведений.

Эдуард Аркадьевич выпустил около шестидесяти сборников поэзии. У писателя всегда было обострённое чувство справедливости. В его стихах чувствуется жизненная правда и неповторимость интонаций.

Основная тема его творчества – Родина, мужество и верность. Асадов был поэтом жизнеутверждающим, в произведениях которого чувствовался заряд любви к жизни. Стихи были переведены на множество языков – татарский, украинский, эстонский и армянский и др.

Библиография

• «Снежный вечер» (1956);
• «Солдаты вернулись с войны» (1957);
• «Во имя большой любви» (1962);
• «Во имя большой любви» (1963);
• «Я люблю навсегда» (1965);
• «Будьте счастливы, мечтатели» (1966);
• «Остров романтики» (1969);
• «Доброта» (1972);
• «Ветра беспокойных лет» (1975);
• «Созвездие Гончих Псов» (1976);
• «Годы мужества и любви» (1978);
• «Компас счастья» (1979);
• «Именем совести» (1980);
• «Высокий долг» (1986);
• «Судьбы и сердца» (1990);
• «Зарницы войны» (1995);
• «Не надо сдаваться, люди» (1997);
• «Не надо отдавать любимых» (2000);
• «Дорога в крылатое завтра» (2004);
• «Когда стихи улыбаются» (2004); 

Военные годы

В 1941 году, буквально через неделю после того, как в школе отгремел выпускной бал, началась война, которая искалечила судьбы миллионов людей и в корне изменила всю биографию. Эдуард Асадов в первые же дни войны добровольцем ушел на фронт. Спустя буквально месяц обучения Асадов оказался в действующей армии наводчиком стрелкового орудия. Через год он уже был командиром батареи «катюш», несмотря на весьма юный возраст. Уже тогда он отличался мужеством и целеустремленностью. В промежутках между ожесточенными боями молодой поэт писал стихи о любви, которые читал своим боевым товарищам.

Никакое описание не сможет передать того, что за годы войны пережил Эдуард Асадов. Биография, кратко изложенная в статье, может рассказать лишь основные вехи его пути. В 1943 году Асадов получил новое звание, стал лейтенантом и был направлен сначала на Северо-Кавказский, а затем на 4-й Украинский фронт. Сослуживцы впоследствии вспоминали, что он не жалел себя, лишь бы сполна отдать свой долг Родине.

Война

14 июня 1941 года в московской школе, где учился Эдуард, отгремел выпускной вечер. А спустя неделю началась война. Он не мог не услышать призыв: «Комсомольцы на фронт!» И вместо заявления на поступление в институт, юноша пришёл в райком комсомола с другой бумажкой, где изложил свою просьбу взять его на фронт добровольцем. Вечером он был в райкоме, а следующим утром уже ехал в воинском эшелоне.

Сначала его направили под Москву, где шло формирование первых подразделений знаменитых гвардейских миномётов. Потом он попал под Ленинград, где служил наводчиком замечательного и грозного оружия миномёта «Катюши». Потом в звании офицера командовал батареей 4-ого Украинского и Северокавказского фронтов. Воевал хорошо, каждую минуту грезил победой, а в редких промежутках между военными действиями писал стихи.

В конце весны 1944 года Эдуард был тяжело ранен в бою под Севастополем. Он вёл грузовик с боеприпасами, рядом разорвался снаряд, осколок попал ему в лицо, почти половина черепа была раздроблена. Одному Богу известно, как с таким ранением молодой юноша сумел довезти машину до места назначения.

Потом последовала череда госпиталей и операций. Двадцать шесть суток врачи вели борьбу за молодую жизнь. Когда на мгновения к нему возвращалось сознание, он диктовал пару-тройку слов, чтобы написали маме. Потом снова проваливался в бессознательное состояние. Ему спасли жизнь, но не смогли уберечь глаза. Асадов остался слеп и до конца жизни носил на лице чёрную полумаску. За этот подвиг поэт был награждён Орденом Красной Звезды.

Биография

Асадов Эдуард Аркадьевич – выдающийся отечественный поэт и прозаик, герой Советского Союза, удивительный по силе духа и мужеству человек, потерявший зрение в юности, но нашедший в себе силы жить и творить для людей.

Эдуард Асадов появился на свет в сентябре 1923 года, в городе Мерв Туркестанской АССР, в семье интеллигентных армян. Его отец, Арташес Григорьевич Асадьянц (позднее переменивший имя и фамилию и ставший Аркадием Григорьевичем Асадовым), участвовал в революционном движении, сидел в тюрьме за свои убеждения, после чего примкнул к большевикам. Впоследствии служил следователем, комиссаром и командиром стрелковой роты. Выйдя в отставку, Аркадий Григорьевич женился на матери будущего поэта, Лидии Ивановне Курдовой, и сменил военные погоны на мирный статус школьного учителя.

Поэт Эдуард Асадов

Юные годы маленького Эдика протекали в уютной атмосфере маленького туркменского городка, с его пыльными улочками, шумными базарами и бесконечным синим небом. Однако счастье и семейная идиллия были недолгими. Когда мальчику было всего шесть лет, трагическим образом скончался его отец. На момент смерти Аркадию Григорьевичу было около тридцати, а умер он, не пострадавший от бандитских пуль и лихолетья Гражданской войны, от кишечной непроходимости.

Мать Эдуарда, оставшись одна с ребенком, не смогла выносить обстановки, напоминавшей ей о покойном супруге. В 1929 году Лидия Ивановна собрала свои нехитрые пожитки и вместе с сыном перебралась в Свердловск, где жил ее отец, Иван Калустович. Именно в Свердловске Эдик впервые пошел в школу, а в восемь лет написал свои первые стихи, там же стал посещать театральный кружок. Все прочили мальчику блестящее будущее, настолько он был талантлив, пылок, разносторонен. 

Маленький Эдуард Асадов с родителями

Раз вкусив прелести строчек, выбегающих из-под пера, Асадов уже не мог остановиться. Мальчик писал стихи обо всем, что он видел, чувствовал, любил. Мама Эдика смогла привить сыну не только любовь к литературе, театру, творчеству, но и своего рода преклонение перед истинными чувствами, искренностью, преданностью, страстью.

Биографы Эдуарда Асадова утверждают, что благоговение, испытываемое поэтом перед настоящей, неподдельной любовью, передалось поэту на генетическом уровне. Его отец и мать полюбили друг друга и поженились, невзирая на национальности и прочие условности. Впрочем, тогда, в Советском Союзе, этим никого было не удивить. Тем более характерен пример, связанный с историей о прабабушке Эдуарда. Она была родом из хорошей дворянской семьи, проживающей в Петербурге, но полюбила английского лорда, с которым и связала свою судьбу вопреки общественному мнению и воле родителей.

Эдуард Асадов в молодости

После Свердловска Асадовы перебрались в Москву, где Лидия Ивановна продолжала работать школьной учительницей. Эдуард был в восторге. Его очаровал большой и шумный город, столица покорила сердце юноши своим масштабом, архитектурой, суматохой. Он писал буквально обо всем, будто впитывая наперед впечатления от увиденного и стараясь зафиксировать их на бумаге. Это были стихи о любви, жизни, девушках, прекрасных, как весенние цветы, о жизнерадостных людях и сбывающихся мечтах. 

После окончания школы Эдуард Асадов планировал поступать в ВУЗ, только все никак не мог выбрать направление, колеблясь между литературным и театральным институтами. Выпускной вечер в его школе пришелся на 14 июня 1941 года. Юноша, рассчитывал, что у него еще будет несколько дней на размышления до подачи документов. Но судьба распорядилась иначе. Война сломала жизни миллионов советских людей, и молодой поэт не смог избежать предначертанного. Впрочем, он и не пытался: в первый же день войны Асадов явился в военкомат и записался добровольцем на фронт.

Именем совести

Какие б ни грозили горести

И где бы ни ждала беда,

Не поступайся только совестью

Ни днём, ни ночью, никогда!

И сколько б ни манила праздными

Судьба тропинками в пути,

Как ни дарила бы соблазнами —

Взгляни на все глазами ясными

И через совесть пропусти.

Ведь каждый, ну буквально каждый,

Коль жить пытался похитрей,

Встречался в жизни не однажды

С укором совести своей.

В любви для ласкового взгляда

Порой так хочется солгать,

А совесть морщится: — Не надо! —

А совесть требует молчать.

А что сказать, когда ты видишь,

Как губят друга твоего?!

Ты все последствия предвидишь,

Но не предпримешь ничего.

Ты ищешь втайне оправданья,

Причины, веские слова,

А совесть злится до отчаянья:

— Не трусь, покуда я жива!

Живёт она и в час, когда ты,

Решив познать иную новь,

Бездумно или виновато,

Как пса бездомного куда-то,

За двери выставишь любовь.

Никто тебе не помешает,

И всех уверишь, убедишь,

А совесть глаз не опускает,

Она упрямо уличает

И шепчет: — Подлое творишь!

Стоит она перед тобою

И в час, когда, войдя во вкус,

Ты вдруг задумаешь порою

Урвать не самый честный кус.

Вперёд! Бери и не робей!

Ведь нет свидетельского взгляда!

А совесть сердится: — Не надо! —

А совесть требует: — Не смей!

Мы вправе жить не по приказу

И выбирать свои пути.

Но против совести ни разу,

Вот тут хоть режьте, скажем сразу,

Нельзя, товарищи, идти!

Нельзя ни в радости, ни в горести,

Ни в зной и ни в колючий снег.

Ведь человек с погибшей совестью

Уже никто. Не человек!

1976 г.

Стихи о рыжей дворняге

Хозяин погладил рукою

Лохматую рыжую спину:

— Прощай, брат! Хоть жаль мне, не скрою,

Но всё же тебя я покину. —

Швырнул под скамейку ошейник

И скрылся под гулким навесом,

Где пёстрый людской муравейник

Вливался в вагоны экспресса.

Собака не взвыла ни разу,

И лишь за знакомой спиною

Следили два карие глаза

С почти человечьей тоскою.

Старик у вокзального входа

Сказал: — Что? Оставлен, бедняга?

Эх, будь ты хорошей породы…

А то ведь простая дворняга!

Огонь над трубой заметался,

Взревел паровоз что есть мочи,

На месте, как бык, потоптался

И ринулся в непогодь ночи.

В вагонах, забыв передряги,

Курили, смеялись, дремали…

Тут, видно, о рыжей дворняге

Не думали, не вспоминали.

Не ведал хозяин, что где-то

По шпалам, из сил выбиваясь,

За красным мелькающим светом

Собака бежит задыхаясь!

Споткнувшись, кидается снова,

В кровь лапы о камни разбиты,

Что выпрыгнуть сердце готово

Наружу из пасти раскрытой!

Не ведал хозяин, что силы

Вдруг разом оставили тело

И, стукнувшись лбом о перила,

Собака под мост полетела…

Труп волны снесли под коряги…

Старик! Ты не знаешь природы:

Ведь может быть тело дворняги,

А сердце — чистейшей породы!

1948 г.

Я могу тебя очень ждать

Самые лучшие стихи о любви Эдуарда Асадова

Я могу тебя очень ждать

Я могу тебя очень ждать,
Долго-долго и верно-верно,
И ночами могу не спать
Год, и два, и всю жизнь, наверно!

Пусть листочки календаря
Облетят, как листва у сада,
Только знать бы, что все не зря,
Что тебе это вправду надо!

Я могу за тобой идти
По чащобам и перелазам,
По пескам, без дорог почти,
По горам, по любому пути,
Где и черт не бывал ни разу!

Все пройду, никого не коря,
Одолею любые тревоги,
Только знать бы, что все не зря,
Что потом не предашь в дороге.

Я могу для тебя отдать
Все, что есть у меня и будет.
Я могу за тебя принять
Горечь злейших на свете судеб.

Буду счастьем считать, даря
Целый мир тебе ежечасно.
Только знать бы, что все не зря,
Что люблю тебя не напрасно!

У реки

Что-то мурлыча вполголоса,
Дошли они до реки.
Девичьи пушистые волосы
Касались его щеки.

Так в речку смотрелись ивы,
И так полыхал закат,
Что глянешь вокруг с обрыва –
И не уйдешь назад!

Над ними по звездному залу
Кружила, плыла луна.
— Люблю я мечтать! – сказал он.
— Я тоже… – вздохнула она.

Уселись на край обрыва,
Смотрели в речную тьму.
Он очень мечтал красиво!
Она кивала ему.

А речь шла о том, как будет
С улыбкой душа дружить,
О том, что без счастья людям
Нельзя, невозможно жить.

Счастье не ждет на пригорке,
К нему нелегки пути,
И надо быть очень зорким,
Чтоб счастье свое найти!

Звенят их умные речи,
За дальней летя мечтой…
А счастье… Счастье весь вечер
Стоит у них за спиной.

Ты далеко сегодня от меня

Ты далеко сегодня от меня
И пишешь о любви своей бездонной
И о тоске-разлучнице бессонной,
Точь-в-точь все то же, что пишу и я.

Ах, как мы часто слышим разговоры,
Что без разлуки счастья не сберечь.
Не будь разлук, так не было б и встреч,
А были б только споры да раздоры.

Конечно, это мудро, может статься.
И все-таки, не знаю почему,
Мне хочется, наперекор всему,
Сказать тебе: — Давай не разлучаться!

Я думаю, что ты меня поймешь:
К плечу плечо — и ни тоски, ни стужи!
А если и поссоримся — ну что ж,
Разлука все равно намного хуже!

Не уходи из сна моего

Не уходи из сна моего.
Сейчас ты так хорошо улыбаешься,
Как будто бы мне подарить стараешься
Кусочек солнышка самого.
Не уходи из сна моего!

Ведь руки, что так нежно обняли,
Как будто бы радугу в небо подняли,
И лучше их нет уже ничего.
Не уходи из сна моего!

В былом у нас – вечные расстояния,
За встречами – новых разлук терзания,
Сплошной необжитости торжество.
Не уходи из сна моего!

Теперь, когда ты наконец-то рядом,
Улыбкой и сердцем, теплом и взглядом,
Мне мало, мне мало уже всего!
Не уходи из сна моего!

И пусть все упущенные удачи
Вернуться к нам снова, смеясь и плача,
Ведь это сегодня важней всего.
Не уходи из сна моего!

Во всех сновиденьях ко мне являйся!
И днём, даже в шутку не расставайся
И лучше не сделаешь ничего.
Не уходи из сна моего!

Как много тех, с кем можно лечь в постель

Как много тех, с кем можно лечь в постель,
Как мало тех, с кем хочется проснуться
И утром, расставаясь улыбнуться,
И помахать рукой, и улыбнуться,
И целый день, волнуясь, ждать вестей.
Как много тех, с кем можно просто жить,
Пить утром кофе, говорить и спорить
С кем можно ездить отдыхать на море,
И, как положено — и в радости, и в горе
Быть рядом… Но при этом не любить
Как мало тех, с кем хочется мечтать!
Смотреть, как облака роятся в небе,
Писать слова любви на первом снеге,
И думать лишь об этом человеке
И счастья большего не знать и не желать.
Как мало тех, с кем можно помолчать,
Кто понимает с полуслова, с полу взгляда,
Кому не жалко год за годом отдавать,
И за кого ты сможешь, как награду,
Любую боль, любую казнь принять…
Вот так и вьётся эта канитель —
Легко встречаются, без боли расстаются
Все потому, что много тех, с кем можно лечь в постель.
Все потому, что мало тех, с кем хочется проснуться…

Я любить тебя буду… Можно?

Я в глазах твоих утону — Можно?
Ведь в глазах твоих утонуть — счастье!
Подойду и скажу — Здравствуй!
Я люблю тебя очень — Сложно?
Нет не сложно это, а трудно.
Очень трудно любить — Веришь?
Подойду я к обрыву крутому
Падать буду — Поймать успеешь?
Ну, а если уеду — Напишешь?
Только мне без тебя трудно!
Я хочу быть с тобою — Слышишь?
Ни минуту, ни месяц, а долго
Очень долго, всю жизнь – Понимаешь?
Значит вместе всегда — Хочешь?
Я ответа боюсь — Знаешь?
Ты ответь мне, но только глазами.
Ты ответь мне глазами — Любишь?
Если да, то тебе обещаю,
Что ты самым счастливым будешь.
Если нет, то тебя умоляю
Не кори своим взглядом, не надо,
Не тяни за собою в омут,
Но меня ты чуть-чуть помни…
Я любить тебя буду — Можно?
Даже если нельзя… Буду!
И всегда я приду на помощь,
Если будет тебе трудно!

И было непонятно никому, что и одна, она верна ему!

Стихи Эдуарда Асадова о любви и верности

Одна

К ней всюду относились с уваженьем:
И труженик и добрая жена.
А жизнь вдруг обошлась без сожаленья:
Был рядом муж – и вот она одна…

Бежали будни ровной чередою.
И те ж друзья и уваженье то ж,
Но что-то вдруг возникло и такое,
Чего порой не сразу разберешь:

Приятели, сердцами молодые,
К ней заходя по дружбе иногда,
Уже шутили так, как в дни былые
При муже не решались никогда.

И, говоря, что жизнь почти ничто,
Коль будет сердце лаской не согрето,
Порою намекали ей на то,
Порою намекали ей на это…

А то при встрече предрекут ей скуку
И даже раздражатся сгоряча,
Коль чью-то слишком ласковую руку
Она стряхнет с колена иль с плеча.

Не верили: ломается, играет,
Скажи, какую сберегает честь!
Одно из двух: иль цену набивает,
Или давно уж кто-нибудь да есть.

И было непонятно никому,
Что и одна, она верна ему!

Той, которая любит верно! (отрывок)

… Почему на земле бывает
Столько горького? Почему?
Вот живет человек, мечтает,
Вроде б радости достигает…
Вдруг – удар! И конец всему!

Почему, когда все поет,
Когда вот он я – возвратился!
Черный слух, будто черный кот
Прыгнув, в сердце мое вцепился!

Та же тропка сквозь сад вела,
По которой ко мне она бегала.
Было все: и она была,
И сирень, как всегда цвела,
Только верности больше не было.

Каждый май прилетают скворцы.
Те, кто мучился, верно знают,
Что, хотя остаются рубцы,
Раны все-таки зарастают…

И остался от тех годов
Только отзвук беды безмерной,
Да горячие строки стихов:
«Той, которая любит верно!»

Я хотел их спалить в огне:
Верность женская – глупый бред!
Только вдруг показалось мне
Будто кто-то мне крикнул: – Нет!

Не спеши! И взгляни пошире:
Пусть кому-то плевать на честь,
Только женская верность в мире
Все равно и была и есть!

И увидел я сотни глаз,
Заблестевших из дальней тьмы:
— Погоди! Ты забыл про нас!
А ведь есть на земле и мы!

Ах, какие у них глаза!
Скорбно-вдовьи и озорные,
Женски гордые, но такие,
Где все правда: и смех и слеза.

И девичьи – всегда лучистые
То от счастья, то от тоски,
Очень светлые, очень чистые,
Словно горные родники.

И поверил я, и поверил!
— Подождите!- я говорю. –
Вам, кто любит, и всем, кто верен,
Я вот эти стихи дарю!

Пусть ты песня в чужой судьбе,
И не встречу тебя, наверно.
Все равно. Эти строки тебе:
«Той, которая любит верно!»

Верная Ева

(Шутка)
Старики порою говорят:
— Жил я с бабкой сорок лет подряд.
И признаюсь не в обиду вам,
Словно с верной Евою Адам.

Ева впрямь примерная жена:
Яблоко смущенно надкусила,
Доброго Адама полюбила
И всю жизнь была ему верна.

Муж привык спокойно отправляться
На охоту и на сбор маслин.
Он в супруге мог не сомневаться,
Мог бы даже головой ручаться!
Ибо больше не было мужчин…

Предлагаем вам почитать на нашем сайте стихи Э. Асадова о жизни:https://aromatyschastya.ru/stixi-asadova-o-zhizni

Для вас одно из лучших стихотворений о любви Эдуарда Асадова «Я любить тебя буду… Можно?» в исполнении Инны Мень.

Остров романтики

От Арктики до Антарктики

Люди весь мир прошли.

И только остров Романтики

На карты не нанесли.

А он существует, заметьте-ка,

Там есть и луна и горы,

Но нет ни единого скептика

И ни одного резонера.

Ни шепота обывателей,

Ни скуки и ни тоски.

Живут там одни мечтатели,

Влюбленные и чудаки.

Там есть голубые утесы

И всех ветров голоса,

Белые альбатросы

И алые паруса.

Там есть залив Дон-Кихота,

И мыс Робинзона есть.

Гитара в большом почете,

А первое слово — «честь»!

Там сплошь туристские тропы,

И перед каждым костром

Едят черепах с укропом

Под крепкий ямайский ром.

Там песня часто увенчана

Кубком в цветном серебре,

А оскорбивший женщину

Сжигается на костре.

Гитары звенят ночами,

К созвездьям ракеты мчат,

Там только всегда стихами

Влюбленные говорят.

От Арктики до Антарктики

Люди весь мир прошли,

И только остров Романтики

На карты не нанесли.

Но, право, грустить не надо

О картах. Все дело в том,

Что остров тот вечно рядом

Он в сердце живет твоем!

Ах, как все относительно в мире этом!..

Ах, как все относительно в мире этом!..

Вот студент огорчённо глядит в окно,

На душе у студента тёмным-темно:

«Запорол» на экзаменах два предмета…

Ну а кто-то сказал бы ему сейчас:

— Эх, чудила, вот мне бы твои печали!

Я «хвосты» ликвидировал сотни раз,

Вот столкнись ты с предательством милых глаз —

Ты б от двоек сегодня вздыхал едва ли!

Только третий какой-нибудь человек

Улыбнулся бы: — Молодость… Люди, люди!..

Мне бы ваши печали! Любовь навек…

Все проходит на свете. Растает снег,

И весна на душе ещё снова будет!

Ну а если все радости за спиной,

Если возраст подует тоскливой стужей

И сидишь ты беспомощный и седой —

Ничего-то уже не бывает хуже!

А в палате больной, посмотрев вокруг,

Усмехнулся бы горестно: — Ну сказали!

Возраст, возраст… Простите, мой милый друг,

Мне бы все ваши тяготы и печали!

Вот стоять, опираясь на костыли,

Иль валяться годами (уж вы поверьте),

От веселья и радостей всех вдали, —

Это хуже, наверное, даже смерти!

Только те, кого в мире уж больше нет,

Если б дали им слово сейчас, сказали:

— От каких вы там стонете ваших бед?

Вы же дышите, видите белый свет,

Нам бы все ваши горести и печали!

Есть один только вечный пустой предел…

Вы ж привыкли и попросту позабыли,

Что, какой ни достался бы вам удел,

Если каждый ценил бы все то, что имел,

Как бы вы превосходно на свете жили!

1971 г.

«Любовь и трусость»

В основе стихотворения – размышления поэта о контрастах и разочарованиях в семейной жизни. Горькие строки с философским подтекстом основаны на личном опыте Асадова – его брак с первой женой завершился тяжелым разводом. Уже в первой строфе автор задается невеселым вопросом: почему любовь со временем дает трещину? По его мнению, виновата человеческая трусость – боязнь быть самим собой, привычка «двоить душу» и притворяться. 

Как и многие стихи Асадова о любви и не только, произведение выделяется чередованием строф из четырех и пяти строк. Основной художественный прием – антитеза (честность с самим собой противопоставляется «игре в прятки» с другим человеком). Также используются сравнения («словно на цыпочки встали», недостатки «как черти»), метафоры («ломается тишина», «мина подрывает счастье»), а также перечисления, повторы.

Смотрите это видео на YouTube

Слушать стихотворение «Любовь и трусость» полностью

Сделать закладку в соцсетях, отправить письмом или распечатать страницу:

Падает снег

Падает снег, падает снег —

Тысячи белых ежат…

А по дороге идёт человек,

И губы его дрожат.

Мороз под шагами хрустит, как соль,

Лицо человека — обида и боль,

В зрачках два чёрных тревожных флажка

Выбросила тоска.

Измена? Мечты ли разбитой звон?

Друг ли с подлой душой?

Знает об этом только он

Да кто-то ещё другой.

Случись катастрофа, пожар, беда —

Звонки тишину встревожат.

У нас милиция есть всегда

И «Скорая помощь» тоже.

А если просто: падает снег

И тормоза не визжат,

А если просто идёт человек

И губы его дрожат?

А если в глазах у него тоска —

Два горьких чёрных флажка?

Какие звонки и сигналы есть,

Чтоб подали людям весть?!

И разве тут может в расчёт идти

Какой-то там этикет,

Удобно иль нет к нему подойти,

Знаком ты с ним или нет?

Падает снег, падает снег,

По стёклам шуршит узорным.

А сквозь метель идёт человек,

И снег ему кажется чёрным…

И если встретишь его в пути,

Пусть вздрогнет в душе звонок,

Рванись к нему сквозь людской поток.

Останови! Подойди!

1964 г.

Зимняя сказка

Метелица, как медведица,

Весь вечер буянит зло,

То воет внизу под лестницей,

То лапой скребёт стекло.

Дома под ветром сутулятся,

Плывут в молоке огоньки,

Стоят постовые на улицах,

Как белые снеговики.

Сугробы выгнули спины,

Пушистые, как из ваты,

И жмутся к домам машины,

Как зябнущие щенята…

Кружится ветер белый,

Посвистывает на бегу…

Мне нужно заняться делом,

А я никак не могу.

Приёмник бурчит бессвязно,

В доме прохладней к ночи,

Чайник мурлычет важно,

А закипать не хочет.

Все в мире сейчас загадочно,

Все будто летит куда-то,

Метельно, красиво, сказочно…

А сказкам я верю свято.

Сказка… мечта-полуночница…

Но где её взять? Откуда?

А сердцу так чуда хочется,

Пусть маленького, но чуда!

До боли хочется верить,

Что сбудутся вдруг мечты,

Сквозь вьюгу звонок у двери —

И вот на пороге ты!

Трепетная, смущённая.

Снится или не снится?!

Снегом запорошённая,

Звёздочки на ресницах…

— Не ждал меня? Скажешь, дурочка?

А я вот явилась… Можно?-

Сказка моя! Снегурочка!

Чудо моё невозможное!

Нет больше зимней ночи!

Сердцу хмельно и ярко!

Весело чай клокочет,

В доме, как в пекле, жарко…

Довольно! Хватит! Не буду!

Полночь… гудят провода…

Гаснут огни повсюду,

Я знаю: сбывается чудо,

Да только вот не всегда…

Метелица, как медведица,

Косматая голова.

А сердцу всё-таки верится

В несбыточные слова:

— Не ждал меня? Скажешь, дурочка? —

Полночь гудит тревожная…

Где ты, моя Снегурочка,

Сказка моя невозможная?..

1964 г.

Серенада весны

Галине Асадовой

Ну вот и снова грянула весна

Под птичьи свиристелки и волынки!

Мир вновь как на раскрашенной картинке!

Средь красок же всех яростней одна.

Вернее, две — зелёная и красная:

Рассвет-закат, как апельсинный сок —

То брызги, то ликующий поток —

И зелень ослепительно-прекрасная!

На ней ещё ни пыли, ни жучков,

Она сияет первозданной свежестью,

Немного клейкой и душистой нежностью

Под невесомым снегом облаков…

Вот кажется: немного разбегись,

Затем подпрыгни, разметав ладони,

И вместе с ветром унесёшься ввысь,

И мир в сплошной голубизне потонет!..

Ещё порыв! Ещё один рывок!

И ты — в зените… А в тумане где-то

В душистой дымке кружится планета

И сматывает в огненный клубок

Снопы лучей заката и рассвета.

Хватай в ладони синеву небес

И, погрузив в неё лицо и душу,

Прислушивайся, как ласкают уши

И горный ветер, и моря, и лес…

И это глупость: будто человек

Не в силах ощутить величье мира.

Лишь тот живёт безрадостно и сиро,

Кто в скуку будней погружён навек.

Ну, а у нас иной состав крови,

И мы — иной закваски и устройства,

Сердца у нас с тобой такого свойства,

Где и в мороз грохочут соловьи!

И нам надежда неспроста дана:

Давно ли ты осеннею порою

Грустила перед завтрашней весною…

А вот смотри: уже опять весна!

И кто сказал, что молодость прошла?

Ведь мы сдаёмся, в сущности, формально,

Ну, может статься, в чем-то визуально,

Но главных сил судьба не отняла!

И разве то бодрячество пустое?

Об этом глупо даже говорить,

Когда мы ухитряемся с тобою

В любые стужи праздники творить!

А чтоб с годами нам не погружаться

В прострацию ни телом, ни душой,

Давай с тобой почаще возвращаться

В дни наших ярких праздников с тобой!

Красива для других ты или нет,

Знай: для меня ты все равно красавица!

Ведь если в сердце уже столько лет

Горит, ни разу не погаснув, свет,

То чувства здесь ни на день не состарятся.

И вот ещё что непременно знай:

Тут нет «словес», здесь все на самом деле.

И раз вот так я говорю в апреле —

То как же нас ещё согреет май!

У нас сегодня ранняя весна:

В полях под солнцем задышали озими.

А мы с тобой… Ну разве же мы поздние,

Коль, обнявшись, хмелеем допьяна!

И столько, хлопотушечка моя,

Ты мне дарила счастья, что в награду

Я отдаю и сердце не тая,

И песнь души. Считай, что это я

Пою тебе в восторге серенаду!

1991 г.

Воззрения

Биография Эдуарда Асадова свидетельствует о том, что поэт очень высоко ценил в человеке способность любить. Он преклонялся перед этим чувством и считал, что нет в мире ничего важнее и ценнее.

Что касается вероисповедания, то он был атеистом. И дело тут не в партийной направленности – идейным противником религии он никогда не был, а совсем в другом. По убеждению Эдуарда Аркадьевича, если бы Создатель существовал, то он не мог бы допустить всего того ужаса, что творится вокруг, и тех страданий, что выпадают на долю человека.

Асадов даже готов был стать верующим, если бы кто-то объяснил ему, почему все так устроено. Зато он верил в добро и считал, что спасет мир от гибели.

Страшное пробуждение

Очнулся Асадов Эдуард Аркадьевич уже в госпитале, где ему сообщили 2 новости. Первая – его случай уникален, так как после такого ранения он не должен был сохранить двигательные функции, умение говорить и ясно мыслить. Вторая была намного печальнее – он никогда уже не сможет видеть.

В первые дни после услышанного он не хотел больше жить. Спасла поэта от отчаяния медсестра, ухаживающая за ним

Она заявила, что такому смелому и отважному человеку постыдно думать о смерти. Асадов осознал, что жизнь его еще не окончена

Он вновь начинает писать стихи – о войне и мирном времени, о природе и животных, о человеческом благородстве и вере, о подлости и безразличии. Но первое место занимали строки о любви. Поэт диктовал окружающим свои стихотворения и был уверен, что спасти человека может лишь это прекрасное чувство.

Наша жизнь — как фонарика узкий свет…

Короткие стихи Асадова о жизни красивые до слёз

Ты не ревнуй

Ты не ревнуй, но я мир не могу не любить.
И хоть душа тебя искренне любит и ценит,
Но даже ты мне не в силах весь мир заменить,
Так же как мир, сколько мне бы ни выпало жить,
Мне ни тебя, ни улыбки твоей не заменит.

Ну что у нас в душах за кутерьма

Ну что у нас в душах за кутерьма:
Нигде стариков уважать не рвутся —
Мол, старые, выжили из ума!
И чуть не в лицо старикам смеются.

А вот на Востоке — то ль жизнь сама,
Иль люди мудрее порой бывают:
— Он стар. Значит, много нажил ума! —
И всюду почтением окружают.

***

Когда на лице твоем холод и скука
Когда ты живешь в раздраженье и споре,
Ты даже не знаешь, какая ты мука
Ты даже не знаешь, какое ты горе

Когда ж ты светлее, чем синь в поднебесье
А в сердце и свет, и любовь, и участье,
Ты даже не знаешь, какая ты песня
Ты даже не знаешь, какое ты счастье.

***

В народе говорят, что человек,
Когда он что-то доброе свершает,
То свой земной, свой человечий век
Не менее чем на год продлевает.

А потому, чтоб жизнь не подвела
И чтоб прожить вам более столетия,
Шагайте, люди, избегая зла,
И помните, что добрые дела —
Вернейшая дорога в долголетие!

***

Наша жизнь — как фонарика узкий свет.
А от лучика влево и вправо –
Темнота: миллионы безмолвных лет…
Все, что было до нас и придет вослед,
Увидать не дано нам, право.
Хорошо б лет на тысячу растянуть
Время каждого поколенья,
Вот тогда получился бы путь как путь,
А не наше одно мгновенье!
Но Судьба усмехнулась бы:
«Для чего Вы мечтами себя тревожите,
Если даже мгновенья-то одного
Часто толком прожить не можете!»

О смысле жизни

— В чем смысл твоей жизни? — Меня спросили. —
Где видишь ты счастье свое, скажи?
— В сраженьях, — ответил я, — против гнили
И в схватках, — добавил я, — против лжи!

По-моему, в каждом земном пороке,
Пусть так или сяк, но таится ложь.
Во всем, что бессовестно и жестоко,
Она непременно блестит, как нож…

***

Люди не могут порой понять:
Откуда и что у него берется?
Ему б печальные строки писать,
А он то и дело вовсю смеется.

Эх, люди! Взгляните на жизнь пошире:
Неужто я зря на земле шучу?
Ведь я всем невзгодам в лицо хохочу,
Чтоб никогда не заплакать в мире…

***

Откуда мы знаем, что вьюги бушуют?
Что в мире есть солнце, река и Казбек?
Все знают об этом, пока существуют.
Умрем – и исчезнет весь мир навек.

И вот я спросил себя честно-честно:
А зависть живет ли во мне, как бес?
И было б мне где-нибудь втайне лестно,
Чтоб мир вдруг и вправду со мной исчез?

И сам же ответил без громких слов:
Хоть век наш и краток, и все быстротечно –
Я тысячу раз умереть готов,
Чтоб жизнь на Земле продолжалась вечно!

***

Сутки. Это мало или много?
Как кому! Для творческих людей,
Полных дел и всяческих идей,
Сутки — это краткая дорога.
У лентяев — всё наоборот:
Сутки — бесконечность расстояний.
Для лентяев сутки — это год,
Сто пустот, желаний и зеваний.
Жить ли век, воюя и любя,
Иль от праздной пошлости томиться,
Всё это зависит от тебя,
А точнее, от жизненных позиций!