Л. Куксо
Встреча
Ревели юнкерсы…И бомбы роем
Летели вниз на белом полотне…
Перенося в минувшее, былое,
Шел фильм документальный о войне.
За танками в строю – пехота наша,
Решимость непреклонная в глазах…
Вдруг в зале – чей-то голос громкий: «Саша!»
Сеанс прервали – женщина в слезах.
Жена давно погибшего солдата
Убитого увидела живым –
На пленку зафиксирован когда-то,
К позициям он шел передовым.
Чтоб женщину утешить, люди встали,
И долгим взглядам не было числа…
Ко многим, кто сегодня в этом зале,
В то время похоронная была…
И снова бросил яркий луч прожектор,
И стал, как прежде, диктор говорить –
По просьбе кинозрителей директор
Согласье дал те кадры повторить…
И танки вновь…и вновь пехота наша.
И напряженно замер кинозал.
И ставший всем родной, погибший Саша,
Не в смертный бой, в бессмертие шагал.
А. Сурков
УТРО ПОБЕДЫГде трава от росы и от крови сырая,Где зрачки пулеметов свирепо глядят,В полный рост, над окопом переднего края,Поднялся победитель-солдат.
Сердце билось о ребра прерывисто, часто.Тишина… Тишина… Не во сне — наяву.И сказал пехотинец: — Отмаялись! Баста!-И приметил подснежник во рву.
И в душе, тосковавшей по свету и ласке,Ожил радости прежней певучий поток.И нагнулся солдат и к простреленной каскеОсторожно приладил цветок.
Снова ожили в памяти были живые —Подмосковье в снегах и в огне Сталинград.За четыре немыслимых года впервые,Как ребенок, заплакал солдат.
Так стоял пехотинец, смеясь и рыдая,Сапогом попирая колючий плетень.За плечами пылала заря молодая,Предвещая солнечный день. 1945г.
Роберт Рождественский
Баллада о маленьком человекеНа Земле безжалостно маленькойжил да был человек маленький.У него была служба маленькая.И маленький очень портфель.Получал он зарплату маленькую…И однажды — прекрасным утром -постучалась к нему в окошконебольшая, казалось, война…Автомат ему выдали маленький.Сапоги ему выдали маленькие.Каску выдали маленькуюи маленькую — по размерам — шинель….А когда он упал — некрасиво, неправильно,в атакующем крике вывернув рот,то на всей земле не хватило мрамора,чтобы вырубить парня в полный рост!
Ираида МордовинаА за год до войны, в 1940 г., на Соловецких островах была создана Школа
юнг…
Монастырские своды молчали.
Здесь мальчишек войне обучали.
Им всего-то пятнадцать от роду,
Но уйдут они камнем под воду.
Не сдаваться в бою их учили.
Пасть героем с мечтой они жили.
Это были советские дети:
Кто за жизнь пацанов был в ответе?
Сколько их Соловки приютили?
Скольких там за войну обучили?
В море шли без сомненья, с размахом.
В юных душах ещё нету страха.
Моряков заменяли погибших.
До Победы большой не доживших.
Юнги быть кем угодно умели.
За Отчизну погибнуть хотели.
Добровольная школа морская.
В Соловках всем грехи отпуская,
Обучала детей гордой смерти.
Звали их «Соловецкие черти».
Юрий Воронов
Опять война,
Опять блокада…
А может, нам о них забыть?
Я слышу иногда:
«Не надо,
Не надо раны бередить».
Ведь это правда, что устали
Мы от рассказов о войне
И о блокаде пролистали
Стихов достаточно вполне.
И может показаться:
Правы
И убедительны слова.
Но даже если это правда,
Такая правда —
Не права!
Чтоб снова
На земной планете
Не повторилось той зимы,
Нам нужно,
Чтобы наши дети
Об этом помнили,
Как мы!
Я не напрасно беспокоюсь,
Чтоб не забылась та война:
Ведь эта память — наша совесть.
Она,
Как сила, нам нужна…
Не обижайте матерей
Не обижайте матерей,
На матерей не обижайтесь.
Перед разлукой у дверей
Нежнее с ними попрощайтесь.
И уходить за поворот
Вы не спешите, не спешите,
И ей, стоящей у ворот,
Как можно дольше помашите.
Вздыхают матери в тиши,
В тиши ночей, в тиши тревожной.
Для них мы вечно малыши,
И с этим спорить невозможно.
Так будьте чуточку добрей,
Опекой их не раздражайтесь,
Не обижайте матерей.
На матерей не обижайтесь.
Они страдают от разлук,
И нам в дороге беспредельной
Без материнских добрых рук –
Как малышам без колыбельной.
Пишите письма им скорей
И слов высоких не стесняйтесь,
Не обижайте матерей,
На матерей не обижайтесь.
О вера наших матерей Виктор Коротаев О вера наших матерей, Вовек не знающая меры, Святая трепетная вера В нас, Подрастающих детей. Её, как свет в березняке, Не вытравит ничто на свете: Ни единицы
в дневнике, Ни злые жалобы соседей. Уж матери такой народ – Вздохнут, Нас долгим взглядом смеря: «Пусть перебесятся. Пройдет». — И снова верят, верят, верят. Так верят матери одно Взыскательно и
терпеливо. Но – не крикливые – они Не почитают это дивом. А просто нипочем года Их вере, трепетной и нежной; Вот только мы-то Не всегда Оправдываем Их надежды..
О вера наших матерей Виктор Коротаев О вера наших матерей, Вовек не знающая меры, Святая трепетная вера В нас, Подрастающих детей. Её, как свет в березняке, Не вытравит ничто на свете: Ни единицы
в дневнике, Ни злые жалобы соседей. Уж матери такой народ – Вздохнут, Нас долгим взглядом смеря: «Пусть перебесятся. Пройдет». — И снова верят, верят, верят. Так верят матери одно Взыскательно и
терпеливо. Но – не крикливые – они Не почитают это дивом. А просто нипочем года Их вере, трепетной и нежной; Вот только мы-то Не всегда Оправдываем Их надежды..
Елена Нестерова
Уроки русского
Я напряженно, суетно жила.
Мечтала о любви.
Рвалась к работе.
Я все чего-то главного ждала.
И дождалась. На самой сложной ноте
Мелодии моей, моей судьбы
Родился сын. Но я не понимала,
Что самое простое слово «мама»
Сложней любви, работы и борьбы.
И вот растет. Вчера сравнялось пять.
Сегодня — восемь. Завтра будет двадцать.
В четыре не умел он одеваться,
А нынче — не умеет он писать.
Как научился — забываю я —
Пальто надеть, зашнуровать ботинки?
А только помню: были поединки
(Хромает педагогика моя).
Но научился вдруг. Осилил. Смог.
А вот писать… Напряжена я снова.
Неправильно написанное слово —
Других ошибок жизненных исток.
Избравши слово делом жизни всей,
Придав ему особое значенье,
Я не могу осилить огорченье,
Когда мой сын, что должен быть умней,
Настойчивей меня, красноречивей,
Небрежностью вдруг оскорбит слова. .
В тот миг я не умею быть счастливой.
