Русские народные сказки, детские рассказы, сказки мира, стихотворения, загадки!

Лейб Квúтко и Лев Квиткó

Говоря о советском детском поэте, ударение обычно ставят на последний слог. Специалисты по еврейской литературе знают Лейба Квúтко. И это различие символично: перед нами как будто два разных автора.

Объединяет их биография. Квитко родился в крохотном подольском местечке Голосков в очень бедной семье. По документам – в 1890 году, на самом деле, видимо, то ли в 1893, то ли в 1895: сам поэт не помнил свой возраст. Отец был меламедом, столяром, переплетчиком. Очень рано умер. Сын, по собственным словам, «видел школу только снаружи», хотя на самом деле все-таки в хедер недолгое время ходил. В десять лет ушел из дома. Зарабатывал на жизнь чем придется – был маляром, носильщиком, даже помощником коновала.

А потом стал поэтом. Ранний Лейб Квитко – мощный и трагический поэт-модернист, достигающий очень скупыми средствами удивительного художественного эффекта. К сожалению, его стихи той поры, в том числе книга «1919», посвященная погромам на Украине, не переведены на русский язык.

О масштабах его таланта дает представление лишь один перевод, выполненный его современником Григорием Петниковым:

…Вот на чужбине В комнате играю И строю мир себе: Вот маленькое небо, Едва очерчена луна, И деревце и веточка Зеленая какая! Мое к ней прикоснулось сердце, Легло – И отдыхает…

«На чужбине» Квитко оказался в 1921 году. Он жил с семьей в Берлине, работал в советском торгпредстве, выполнял поручения Коминтерна, был членом немецкой компартии. Пребывание за границей тоже было поставлено ему в вину в 1952 году. Но преданность Квитко коммунизму и советской власти была совершенно искренней. И в СССР он вернулся в 1925 добровольно и с радостью. Поселился он в Харькове – тогдашней столице Советской Украины.

30-е годы

За едкие сатирические стихи, опубликованные в журнале «Ди ройтэ вэлт» («Красный мир»), был обвинен в «правом уклоне» и исключен из редакции журнала. В 1931 поступил рабочим на Харьковский тракторный завод. Затем продолжил профессиональную литературную деятельность. Лишь после ликвидации в 1932 г. литературных ассоциаций и группировок Квитко занял одно из ведущих мест в советской литературе на идиш, главным образом как детский писатель. Его стихи, составившие сборник «Геклибене верк» («Избранные сочинения», 1937), уже всецело отвечали нормам так называемого социалистического реализма. Автоцензура сказалась и на его романе в стихах «Юнге йорн» («Годы молодые»), сигнальные экземпляры которого появились накануне вторжения немецких войск на территорию Советского Союза (роман издан в переводе на русский язык в 1968 г.; 16 глав на идиш опубликованы в 1956–63 гг. в парижской газете «Паризер цайтшрифт»).С 1936 г. жил в Москве . В 1939 г. вступил в ВКП (б).

Делом всей жизни Лев Квитко считал автобиографический роман в стихах «Юнге йорн» («Годы молодые»), над которым работал тринадцать лет (1928-1941, первая публикация: Каунас , 1941, на русском языке вышел в 1968 г.).

Вонючая птичка Мойли и Корней Чуковский

В 1929 году у Квитко начались серьезные неприятности. Он напечатал стихотворение «Вонючая птичка Мойли» – про птичку, которая гадит на все, что видит. Грубая шутка была прозрачной: имелся в виду Мойше Литваков, видный литературный функционер, директор самого крупного еврейского издательства – «Дер Эмес». Расправа не замедлила: Квитко подвергся травле, его перестали печатать. Он совершил отчаянный шаг: пошел на Харьковский тракторный завод учеником токаря. А было ему уже под сорок, даже если принять позднюю дату его рождения.

Но тут – неожиданный поворот. Еще в дореволюционные годы Квитко писал, наряду со «взрослыми», детские стихи. В начале 1930-х он послал книгу своих стихов (в оригинале) Корнею Чуковскому. Вот как тот вспоминал об этом: «Еврейских букв я не знал ни одной. Но, сообразив, что на заглавном листе, наверху, должна быть поставлена фамилия автора и что, значит, вот эта узорчатая буква есть К, а вот эти две палочки — В, а вот эта запятая — И, я стал храбро перелистывать всю книгу. Надписи над картинками дали мне еще около дюжины букв. Это так окрылило меня, что я тотчас пустился читать по складам заглавия отдельных стихов, а потом и сами стихи!»

Чуковский идиша не знал, но знал немецкий. Маршак, которому он послал книгу Квитко, владел и идишем. Оба были в восхищении. Так и началась большая слава Квитко. Детские стихи его стали широко переводить на русский. Взрослые – понемногу – тоже. Но это были уже другие взрослые стихи, больше соответствующие господствующей в советской поэзии стилистике. Самим собой он большей мере оставался в детских стихах.

Для тысяч наших современников мальчик Лемеле, бабушка Груня и внучок Муня, жучок, путешествующий на щепочке – неотъемлемая часть детства. Не все понимают, что это имеет отношение к евреям…

Революция

В 1917 г. Квитко поселился в Киеве. Публикация его стихов в сборнике «Эйгнс» выдвинула его в триаду (вместе с Д. Гофштейном и П. Маркишем) ведущих поэтов так называемой киевской группы. Написанная им в октябре 1918 г. поэма «Ройтер штурм» («Красная буря», газета «Дос ворт», 1918, и журнал «Багинен», 1919) явилась первым произведением на идиш об октябрьской революции. Однако в сборниках «Трит» («Шаги», 1919) и «Лирик. Гайст» («Лирика. Дух», 1921) рядом с юношески задорным восприятием революции звучало тревожное смятение перед мрачным и таинственным в жизни, что роднило, по мнению Ш. Нигера , творчество Квитко и Дер Нистера .

В стихах Квитко этих лет сочетались простосердечно открытый взгляд на мир (наделяющий особой привлекательностью все его творчество для детей), рафинированная глубина мировосприятия, поэтическое новаторство, экспрессионистические искания — с прозрачной ясностью народной песни. Их язык поражает богатством и идиоматической колоритностью.

С середины 1921 г. жил и публиковался в Берлине , затем в Гамбурге , где работал в советском торговом представительстве, печатался как в советских, так и в западных периодических изданиях. Здесь же вступил в компартию, вел коммунистическую агитацию среди рабочих. В 1925 г., опасаясь ареста, переехал в СССР . Выпустил множество книг для детей (только за 1928 г. вышло 17 книг) .

В конце 20-х годов стал членом редакции журнала «Ди ройте велт», в котором были напечатаны его цикл рассказов о жизни в Гамбурге «Риограндер фел» («Риограндские кожи», 1926; отдельное издание 1928), автобиографическая повесть «Лям ун Петрик» («Лям и Петрик», 1928–29; отдельное издание 1930; в русском переводе 1958) и другие произведения. Только в 1928 г. вышло 17 книг Квитко для детей. Сатирические стихи Квитко в «Ди ройте велт», которые затем составили раздел «Шаржн» («Шаржи») в его сборнике «Герангл» («Схватка», 1929), а особенно стихотворение «Дер штинклфойгл Мойли» («Вонючая птичка Мойли», то есть Мой Ли /см. М. Литваков /) против диктата в литературе деятелей Евсекции , вызвали разгромную кампанию, в ходе которой «пролетарские» писатели обвинили Квитко в «правом уклоне» и добились исключения его из редакции журнала. Заодно подверглись административным репрессиям писатели-»попутчики» — Д. Гофштейн, редактор государственного издательства Х. Казакевич (1883–1936) и другие.

Лев Квитко / Биография

Лев Квитко родился в бедной многодетной еврейской семье (по документам 11 ноября 1890 года, сам точной даты не знал, называл 1893 и 1895 годы.). Отец был переплетчиком, столяром, резчиком по дереву, но дома бывал редко, бродил по селам, учительствовал. Все братья и сестры рано умерли от туберкулеза, от этой же болезни скончались родители. Мальчик рано осиротел, воспитывался бабушкой, с детства вынужден был много работать. Самоучкой освоил еврейскую и русскую грамоту, так как никогда не учился в школе.

С десяти (или двенадцати) лет начал «говорить» стихи, потом, научившись грамоте, стал их записывать в тетрадь. Стихи были преимущественно детские.

Талантливый паренек-самоучка в 1915 году показал свои стихотворения местным литераторам в городке Умань, получил одобрение у Довида Бергельсона. В 1917 году появилась первая публикация в социалистической газете «Свободное слово», а его первый сборник «Лидэлэх» («Песенки») вышел в Киеве в это же время. Через год вышла первая «взрослая» поэма об Октябрьской революции «Ин ройтер штурм» («В красной буре»).

В 1921 году по путевке киевского издательства вместе с другими еврейскими писателями поехал в Берлин учиться. С трудом зарабатывал себе на жизнь, но советское торгпредство помогло ему выпустить два сборника: «Украинские народные сказки» и «Белорусские народные сказки». В 1923 году переехал в Гамбург, устроился на работу в порту приемщиком кож. Тогда же вступил в коммунистическую партию Германии, стал вести агитационную работу. Опасаясь ареста, в 1925 году вернулся на Украину и продолжил свое литературное творчество. Только в 1928 году вышло 17 его книг. Вышли две его повести, в чем-то автобиографичные: «Кожа в Рио-гранде» и «Лям и Петрик». Писал на идиш, его стихи переводили сначала на украинский язык (Павло Тычина, Максим Рыльский, Владимир Сосюра), позже перевели и на русский язык, авторами переводов были Самуил Маршак, Корней Чуковский, Сергей Михалков, Елена Благинина и др.

Лев Квитко отправил книжку своих стихов на идише Чуковскому, и тот, не зная ни одной буквы еврейского алфавита, но сообразив, что в начале книги стоит имя поэта, надписи под картинками тоже добавили ясности, смог прочитать текст, сопоставив буквы, прочувствовать мелодику поэтической речи.

К. И. Чуковский, открыв для себя нового поэта, выступил на Первом совещании по детской литературе при ЦК ВЛКСМ (1936), где смог убедить всех, что стихи Льва Квитко должны знать все дети Советского Союза. На этом же совещании Маршак говорил о том, что «…у нас до сих пор ничего не переведено из стихов своеобразного и талантливого Л. М. Квитко…».

До войны книги Льва Квитко в переводах на русский язык выходили огромными тиражами.

Делом всей своей жизни он считал роман в стихах «Годы молодые» (1928–1941). Сигнальные экземпляры романа погибли при пожаре на складе в самом начале войны. В 1968 году он был напечатан в СССР в переводе на русский язык.

В годы войны Лев Квитко был членом президиума Еврейского антифашистского комитета. По заданию ЕАК в 1944 году был командирован в Крым.

Вместе с другими членами комитета Лев Квитко был арестован в 1949 году, обвинен в измене Родине и расстрелян в августе 1952 года. Реабилитирован посмертно в 1955 году.

Антирелигиозная Анна Ванна

Но, конечно, Квитко не мог не испытать влияния эпохи. Одно из самых знаменитых (и действительно прекрасно написанных) его стихотворений – «Хазерлех». «Анна Ванна, наш отряд хочет видеть поросят…». Прекрасный и очень точный перевод Михалкова. Мало кто из читателей задумывается: а почему для этих пионеров поросята – такая невидаль? Впрочем, для современного горожанина любое сельскохозяйственное животное экзотика. Только вот стихи Квитко написаны до массовой урбанизации. Дети в его стихотворении никогда не видели поросят потому, что они – еврейские дети. А советской власти надо было, чтобы видели!

Писатель и литературовед Г.Эстрайх обратил внимание на одно обстоятельство: большевики боролись с любой религией, но по-разному. В еврейских колхозах (тогда их было немало) активно внедряли свиноводство

В татарских – нет. Зато языки мусульманских народов переводили с арабской графики на латиницу, а потом на кириллицу. А с идишем таких попыток не было.

А что же Квитко? С каким чувством писал он эти строки? Скажем еще раз: он был искренним коммунистом. Не притворялся.

Почему такой дифференцированный подход? Да потому, что легче научить читать по-новому людей, которые в большинстве своем и арабского алфавита никогда не знали, чем переучивать поголовно грамотный народ. И легче привить некошерное животноводство людям, для которых само обращение к сельскохозяйственному труду – знак разрыва с традицией, чем ломать столетние крестьянские привычки.

Конец моей жизни тут перед вами

18 июля 1952 года Верховный суд вынес приговор пятнадцати из 125 арестованным по делу Еврейского антифашистского комитета. Тринадцать из них (все, кроме смертельно больного замминистра госконтроля Брегмана и 74-летнего физиолога Лины Штерн) были приговорены к расстрелу за «контрреволюционную деятельность». Исполнен приговор был лишь 12 августа. На дворе все же был не 1937 год, а между тем дело было настолько шито белыми нитками и носило настолько откровенно антисемитский характер, что сам председатель Верховного суда Чепцов ходатайствовал (безуспешно) о пересмотре приговора. Все держалось на личных признаниях обвиняемых – но на суде часть их взяла свои слова назад…

Это был одни из страшных ударов по еврейскому миру и еврейской жизни в СССР. Но особенно болезненным он был для еврейской литературы. Среди расстрелянных были поэты Перец Маркиш, Давид Гофштейн, Ицик Фефер, прозаик Давид Бергельсон… Все они (кроме, пожалуй, соцреалиста Фефера) – первостепенные классики литературы на идише.

Но Лейб (Лев Моисеевич) Квитко (а речь сейчас пойдет о нем) – пожалуй, самый знаменитый из этой трагически погибшей пятерки. Не самый великий, а именно самый знаменитый… среди не знающих языка. Если не имя его, то стихи и сегодня знает едва ли не любой человек, выросший в СССР. Детские стихи – в переводах Маршака, Михалкова и других.

На суде Квитко сказал следующее: «Считая советскую еврейскую литературу идейно здоровой, советской, мы, еврейские писатели, и я в том числе (может быть, я больше их виноват), в то же время не ставили вопроса о способствовании процессу ассимиляции… Пользоваться языком, который массы оставили, который отжил свой век, который обособляет нас не только от всей большой жизни Советского Союза, но и от основной массы евреев, которые уже ассимилировались, пользоваться таким языком, по-моему, – своеобразное проявление национализма».

Страшные слова. Писатель кается в том, что писал на родном языке – на языке своего народа. Правда, это единственная вина, которую он за собой признает. Он пытается «реабилитировать» себя как советского человека перед теми, кому поручили его убить.

«Жил я до революции жизнью битой бродячей собаки, грош цена была этой жизни. Начиная с Великого Октября, я прожил тридцать лет чудесной окрыленной трудовой жизни… Конец моей жизни – тут перед вами!».

Оригинальные произведения Л. Квитко для детей

1. Алфавит / Худ. М. Йо. — М., 1947
2. Арбуз / Худ. Рошаль. — Киев, 1919
3. Ах, как я хочу вырасти! / Худ. И. Дайц. — Одесса, 1937
4. Ахахи / Худ. В. Тарасова. — М., 1940
5. Бабушка Шлак и ее кабак / Худ. Г. Фишер. — Харьков, 1928
6. Берчик: Посвящается школе в Голосково. — М., 1937
7. Буц и санитары / Худ. Б. Фридкин. — Одесса, 1935
8. Два друга (Лям и Петрик). — М., 1930. — (Роман-газета для детей)
9. Десять сказок / Худ. А. Короткин. — М., 1937
10. Детская площадка / Худ. Г. Фишер. — Харьков, 1928
11. Дикие звери / Худ. А. Пестун-Дибровский. — Харьков, 1928. — (Смотри и читай)
12. Для детей: Сказки в стихах / Худ. А. Короткин. — М., 1935
13. Друзья / Худ. И. Плещинский. — Киев, 1935
14. Дудочка / Худ. Г. Фишер. — Харьков, 1928
15. Живо и весело / Худ. В. Конашевич, В. Алфеевский. — М., 1935
16. Жук / Худ. Г. Фишер. — Харьков, 1928
17. За это исключают / Худ. И. Рыбак. — Харьков, 1927
18. Игры и забавы / Худ. К. Агнит-Следзевский. — Харьков, 1928. — (Смотри и читай)
19. Как люди ездят / Худ. Г. Дин. — Харьков, 1928. . — (Смотри и читай)
20. Как Михась искупался / Худ. Г. Ингер. — М., 1937
21. Карл и Мизра / Худ. И. Рыбак. — Харьков, 1927
22. Качели / Сост. Х. Бейдер; Худ. В. Чапля. — М., 1991
23. Кисанька / Худ. И. Дайц. — Одесса, 1935
24. Кисанька / Худ. И. Дайц. — М., 1941
25. Книга для чтения: Для второго класса начальных школ. — Киев; Львов, 1940
26. Коза с семью козлятами / Худ. А. Садиленко. — Харьков, 1928. — (Смотри и читай)
27. Колыбельная / Худ. В. Тарасова. — М., 1940
28. Кольцо в кольцо / Худ. И. Рыбак. — Харьков, 1928
29. Красная армия. — М., 1938
30. Красная кавалерия / Худ. А. Каганер. — Киев; Харьков, 1933
31. Лемеле-лакомка / Худ. А. Короткин. — М., 1936
32. Лемеле-лакомка / Худ. И. Чайков. — Киев, 1919
33. Лето / Худ. В. Конашевич, В. Алфеевский. — М., 1941
34. Лям и Петрик. — Киев, 1938
35. Машины / Худ. Б. Крюков. — Киев, 1935
36. Мое прекраснейшее имя. — М., 1928
37. Огонь по врагам! — М., 1941
38. Песенки для детей. — Киев; Петербург Петроград, 1920
39. Пир / Худ. Г. Ингер. — М., 1940
40. Подарки Лемла / Худ. Р. Хволес. — Варшава, 1964
41. Поросята / Худ. С. Ержиковский. — Одесса, 1935
42. Праздник. — М., 1935
43. Радостный год / Худ. А. Садиленко. — Одесса, 1934
44. Рисуй бабочек / Худ. А. Пестун-Дибровский. — Харьков, 1928. — (Смотри и читай)
45. Рисуй птичек / Худ. А. Пестун-Дибровский. — Харьков, 1928. — (Смотри и читай)
46. Санком. — М., 1934
47. Сказка о девочке в красном платочке / Худ. А. Довгаль. — Одесса, 1936
48. Скрипочка / Худ. И. Дайц. — Одесса, 1937
49. Скрипочка / Худ. Г. Фишер. — Харьков, 1928
50. Стихи и сказки / Худ. И. Дайц. — Одесса, 1937
51. У диких зверей / Худ. А. Короткин. М., 1936
52. У красильщика в учении (Из книги «Лям и Петрик»). — М., 1931. — (Библиотека для малограмотных)
53. Хатка / Худ. Г. Дин. — Харьков, 1928. — (Смотри и читай)
54. Чья это девочка? / Худ. М. Поляков. — М., 1940
55. Юные стрелки / Худ. З. Бойм, Покаржевская. — М., 1941

Из коллекции редкой книги РГДБ и Национальной электронной детской библиотеки

• Квитко, Л. М. Анна-Ванна бригадир / Л. Квитко ; (рис. Д. Хайкина). — Москва : Детгиз, 1959. — 13 с. : цв. ил.
• Квитко, Л. М. Ахахи / Л. Квитко ; пер. Е. Благинина ; худож. И. Кузнецов. — Москва ; Ленинград : Детиздат, 1940. — 15 с. : ил. — (Маленькая библиотека).
• Квитко, Л. М. В гости : перевод с еврейского / Л. Квитко ; рисунки В. Конашевича. — Москва : Детгиз, 1962. — 64 с. : цв. ил.
•  : перевод с еврейского / Л. Квитко ; рисунки В. Конашевича. — Москва : Детская литература, 1966. — 64 с. : ил. — Режим доступа: В здании РГДБ
• / Л. Квитко ; (пер. с еврейского) ; рис. С.Закржевской. — (Москва) : Детиздат, 1941. — 48 с. : ил. — Режим доступа: В здании РГДБ
• / Л. Квитко ; (рисунки Вл. Конашевича). — (Москва) : Детиздат ЦК ВЛКСМ, 1939. — 8 с. : ил. — Режим доступа: В здании РГДБ
•  ; рисунки С. Боим. — Mосква ; Ленинград : Детиздат ЦК ВЛКСМ, 1938. — 16 с. : ил. ; 22 см. — (Книга за книгой). — Режим доступа: В здании РГДБ
• : (перевод с еврейского) / Лев Квитко ; рисунки С. Боим. — Mосква ; Ленинград : Детиздат ЦК ВЛКСМ, 1940. — 32 с. : ил. — Режим доступа: В здании РГДБ
•  : (стихи) / Л. М. Квитко ; пер. С. Я. Маршака ; худож. Н. Ушакова. — Москва : Детгиз, 1944. — 8 с. : ил. — Режим доступа: В здании РГДБ
• Квитко, Л. М. Лошадка : (пер. с евр.) / Л. Квитко ; рис. Д. Хайкина. — Москва : Детгиз, 1957. — 13 с. : цв. ил.
• Квитко, Л. М. Лям и Петрик / пер. с евр. Р. Фраермана ; худож. С. Голованов. — Москва ; Ленинград : Детиздат, 1938. — 168 с., 23 л. ил.
• Квитко, Л. М. Лям и Петрик : повесть / Л. Квитко ; пер. с евр. Я. Тайца, Л. Юдкевича ; послесл. В. Смирновой ; худож. М. Горшман. — Москва : Гослитиздат, 1958. — 287 с. : ил.
• Квитко, Л. М. Моим друзьям : стихи / Л. Квитко ; (пер. с еврейского ; предислов. Р. Фраермана) ; рис. В. Конашевича. — Москва : Детгиз, 1957. — 240 с. : ил.
• / Л. Квитко; пер. с еврейского. — Москва : Советский писатель, 1956. — 348 с. — Режим доступа: В здании РГДБ
• Квитко, Л. М. Письмо Ворошилову / Л. Квитко ; перевел с еврейского С. Маршак ; рис. М. Родионова. — 3-е изд. — Москва : ЦК ВЛКСМ. Изд-во детской литературы, 1939. — 11 с. : цв. ил.
•  : стихи для детей / Л. Квитко ; рис. А. Брей. — Mосква ; Ленинград : Детгиз, 1948. — 22 с. : ил. ; 19 см. — (Мои первые книжки). — Режим доступа: В здании РГДБ
• Квитко, Л. М. Скрипочка / Л. Квитко ; рисунки М. Успенской ; (перевод с еврейского М. Светлова, Е. Благининой, Т. Спендиаровой, С. Михалкова). — Москва : Детгиз, 1958. — 16 с. : ил. — (Мои первые книжки).
• Квитко, Л. М. Я сам : стихи / Л. Квитко ; (пер. с евр.) ; художник А. Иткин. — Москва : Детгиз, 1957. — 64 с. : ил.